Традиции

ХАРАЧИ

Сейчас даже трудно себе представить, каким бичом была в старом Дагестане кровная месть. Харачинское предание в этом смысле служит убедительным примером.

В Харачи считалось позором для мужчин умереть естественной смертью (от старости или от болезни). Настоящему мужчине следовало погибнуть или в бою или от руки кровника. В Харачи даже родственники убивали родственников, т. е. кровная месть бытовала и внутри тухума.

Поводы для кровной мести в Харачи были самые ничтожные. Например, если кто-либо сбрасывал или ронял ишачье седло на чью-либо крышу, такого человека, по харачинскому адату, следовало убить. Так начиналась непрерывная цепочка убийств.

Такие эпизоды тянулись с незапамятного прошлого, время от времени повторяясь.

КУМУХ

Кумух - древний исторический центр. Народная молва и местные источники считают его резиденцией первых шамхалов. Первый правитель Шах-Баала (шамхал) построил мечеть Кун-мизид, т. е. Большую ме¬четь, говорит одно из преданий.
О династии Сурхай-хана и местной знати, напро¬тив, сохранилось гораздо больше изустных преда¬ний.

В старину Кумух делился на 7 кварталов.

Основные общественные институты раннего этапа: народное собрание — къат1, къат1лул хъунилсри, совет тухумной знати — машавра, военачальник — халкълавчи, народные кадии — илданул къади.

Местом сбора для народного собрания лакских сельских общин-джамаатов был Кумух. Для решения важных вопросов, касающихся всех лакских земель, в особенности вопроса о мире и войне, каждый узденский джамаат посылал своих представителей — авторитетных людей преклонного возраста, которые и решали все эти вопросы. Народное собрание функционировало и при Чолак-Сурхае, причем бывали случаи отказа хану в мобилизации войска. Тогда Чолак-Сурхай бывал вынужден письменно умолять руководившего народным собранием авторитетного старейшину Алимансура, чтобы тот попытался добиться у членов кьат1а нужного разрешения.

Совет тухумной знати (машавра) постепенно превратился в ограниченную коллегию из 9 членов — по три представителя от трех наиболее влиятельных тухумов Кумуха.

Тухумная верхушка все более превращалась в проводника ханской политики. Так, во время походов представители тухума советовались с ханом и воена¬чальником по всем главным вопросам и лишь затем выносили свое подготовленное и согласованное решение на общее собрание, которому оставалось только утвердить его. Так фальсифицировалась былая общинная демократия при внешнем сохранении ее форм.

После установления ханской власти (т. е. с нача¬ла XVIII в.) структура кумухской общины становится все более феодальной и иерархичной.

Предания сообщают и о фактах сопротивления лакских крестьян ханскому произволу. Вблизи Кумуха существовало самостоятельное с. Табахлу (или Гукал). Жители его считали себя независимыми, имели собственных старейшин. При Магомед-хане кумухском начались притеснения и захваты земель табахлинцев. Те ответили восстанием, убили ханских людей.

Другой важный институт, введенный ханами как опора их власти — дружина из профессиональных воинов-нукеров. Хан набирал их в зависимых от него селениях. В среднем постоянная дружина хана состояла из 300 нукеров, причем на содержание каждого из них взималась особая подать с каждых 5 домов. Все феодальные подати обозначались собирательным термином «дышала».

Хан, не будучи в силах полностью подчинить себе казикумухское общество, создал постепенно собственную администрацию и военно-политическую опору.

С укреплением ханской власти общинная верхушка мало-помалу сдает свои позиции. Но Кумух все же остается местом сбора военных сил лакских земель на случай общих военных акций, как это было раньше. Ближайшей опорой являлись многочисленные родственники. Привилегированным сословием были чанки. Духовенство также было неоднородной социальной группой, здесь выделялась социальная верхушка, привилегированное положение которой основывалось не только на духовном влиянии на массы верующих и на владении церковным имуществом, но и на своеобразной монополии на отправление правосудия, характерной для феодального общества.

Шамхалы были в этом крае и при татаро-монголах, и при Тимуре. С усилением шамхалов в XVI—XVII вв. за счет удачных войн и приобретения владений в предгорьях и на плоскости начали расти и их политические претензии в Кумухе.

УНЧУКАТЛЬ

В памяти унчукатлинцев сохранились некоторые сведения о былой тухумной организации. Некогда сельчане принадлежали к 5—6 тухумам. Некоторые их названия: Штанчакул, Гаджимирзакул, Дандамакул.

В прошлом в Унчукатле были чанки, уздени, лаги. Первоначально чанки были довольно многочисленным сословием — около 40 дворов. Согласно унчукатлинскому преданию, был период, когда они стали особенно активно притеснять сельчан, отбирали даже недвижимое имущество, то и дело переходили к открытому насилию. Однажды по какому-то случаю сельчане собрались на общую молитву, и, когда она закончилась, один из них обратился ко всем собравшимся, спрашивая, до каких пор аул будет терпеть произвол чанков. Собравшиеся тут же перешли от слов к делу: напали на чанков и изгнали их. Часть унчукатлинских чанков ушла в Капчугай, где они стали служить шамхалу, часть — к уцмию кайтагскому, о других беглецах-чанках сведений нет. Очевидно, это событие произошло после ослабления власти шамхалов в Кумухе (XVIв.).
Уздени составляли большинство населения Унчукатля. Лагов (потомков военнопленных) тоже было довольно много — 50—60 дворов. Они были зависимы от всей сельской общины в целом. Одной из их повин¬ностей было, например, обслуживание пирующих уз¬деней во время религиозных праздников. Браки между узденями и лагами в Унчукатле, как и в большинстве селений, были запрещены.

Сельская администрация возглавлялась сельским старшиной — «юзбаши». Его избирал общий сход — «машварабан» — полноправных общинников сроком на 1 год. Влиятельные люди селения контролировали деятельность старшины и в случае недобросовестного исполнения им своих обязанностей могли потребовать его замены до истечения срока полномочий.

Старшина сам выбирал себе помощника — мунка. Для исполнения полицейских функций назначался алурду. Суд по шариату осуществлял сельский кадий, а для разбирательства дел по местным адатам избирались из числа стариков 5—6 артов. Унчукатлинцы никогда не обращались к ханскому суду.

Зависимость Унчукатля от кумухского хана фактически ограничивалась обязанностью унчукатлинцев выставлять воинов по требованию хана.

Существовало решение джамаата с. Унчукатль, определявшее отношение общинников к хану и его приближенным:

1) запретить унчукатлинцам всякие торговые сделки с ханом и его людьми. За любое нарушение этого запрета штраф в размере 3 баранов в пользу джамаата;

2) запретить унчукатлинцам заключать брачные союзы с ханским домом и приближенными. За нарушение запрета полагалась конфискация всего имущества виновного и изгнание его из унчукатлинской общины;

3) если кто-либо из унчукатлинцев подавал жалобу или апелляцию хану и ханскому суду, с того взимался штраф — 1 бык — в пользу джамаата.

Существовал и договор Унчукатля с джамаатом с. Караши о взаимопомощи в случае столкновения с ханом и его людьми:

1) в случае любого нападения ханских людей на унчукатлинцев или карашинцев любой из жителей
этих селений был обязан немедленно вмешаться и оказать помощь против ханских людей;

2) если с. Караши отказывалось от выполнения договора, то оно обязано было отдать Унчукатлю пахотный участок Зухракул площадью в 50 оаб;

3) если с. Унчукатль отказывалось от выполнения этого договора, то было обязано отдать Караши пастбищную гору Гирисун.
Мои информаторы помнили и о делении лакских земель на магалы, представлявшие собой, очевидно, территории былых союзов сельских общин.

Мача-магал объединял 17 джамаатов, Вицхи-магал . — 16 джамаатов; в местности Тарцмурлу происходили общие сходы этого магала, на которых имели право присутствовать все взрослые мужчины, входившие в Вицхи-магал. Сходы эти назывались даккаву (в литературе Вицхи именуется «Вицхинский магал»), Гумучиял-магал (т. е. Кумухский) объединял 23 джамаата, Ури-Мукардал-магал — 6 джамаатов. Существовал и Барщиял-магал, но о числе входивших в него общин информаторы ничего сообщить не смогли.

ШОВКРА

В памяти шовкринцев уцелело былое деление на 4 тухума — Гаджитумалакул, Каякул, Джалакул, Гаджикул.

Преобладали уздени — около 150 семей, но имелось и 5—6 семей лагов.

В старину все важные вопросы решались на сходе общинников — даккаву, или на совете старейшин машвара.

Во главе сельской администрации стоял хъуначу – старшина. Кандидатуру его выдвигали на совете представителей всех 4 тухумов, затем выносили решение совета на обсуждение и окончательное утвержде¬ние даккаву. Исполнителем и первым помощником хъуначу был чауш. Кроме того, в селении было и обязательное духовное лицо — дибир.

Очевидно, у Шовкры издавна были тесные отно¬шения с Кумухом. Так, Шовкра и Кумух имели общий пастбищный участок, о постоянной аренде шовкринцами пастбища Длаер кумухских тухумов Кача-кул мы писали выше. Шовкринцы посылали своих представителей на кумухский къат.

С усилением ханской власти Шовкра попала в зависимость от ханов. Прежде всего, шовкринцы должны были поставлять людей в дружину хана. Кроме того, хан присвоил себе право высшей судебной ин¬станции: если шовкринцы были недовольны управлением или же избранным хъуначу, то обязаны были подать жалобу хану.

Хан выступал также арбитром в случае споров шовкринцев с другими селениями. Во всех названных случаях хан выносил окончательное решение.

Ханы также установили юридическое правило, напоминающее западноевропейское феодальное «право мертвой руки»: если какой-либо земельный участок оставался без наследников мужского пола, то переходил в собственность хана. Именно таким образом среди пахотных земель шовкринского джамаата появлялись участки ханской земли.