Контуры палестинизации северокавказского конфликта

На совещании руководителей спецслужб и правоохранительных органов иностранных государств-партнёров, которое состоялось в октябре 2012 года в Москве при участии 100 делегаций из 66 стран, была озвучена любопытная информация. Директор ФСБ России Александр Бортников в своём докладе заявил, что северокавказские бандформирования, дабы с большей пользой использовать своих бойцов в противостоянии с правоохранительными структурами, часть из них посылают на так называемую стажировку за рубеж. Там, на территории «горячих точек» и тренировочных лагерей в Сирии, Афганистане и Пакистане, кавказские парни проходят боевую обкатку в условиях, приближенных к экстремальным. Там, в зонах локальных конфликтов, российские подданные, примкнувшие к интернациональной террористической группировке «Аль-Каида», с одной стороны, помогают братьям по убеждениям воплощать в жизнь идею о создании Всемирного исламского халифата, с другой – приобретают военно-диверсионные навыки, чтобы применить их после окончания стажировки у себя на родине, будучи уже в составе союзной «Аль-Каида» организации «Имарат Кавказ».

Правда, с зарубежных курсов по повышению «моджахедской» квалификации возвращаются не все командируемые. Некоторые остаются на далёких полях сражений навсегда. Как, например, погибший в августе 2012 года в Сирии выходец из Чечни 24-летний Рустам Гелаев – сын некогда известного ичкерийского полевого командира Руслана (Хамзата) Гелаева.
Связь исламистского сообщества, действующего под маркой «Кавказский эмират», с международной террористической сетью уже не требует доказательств. Это аксиома.

Есть и ещё одно утверждение, только в форме теоремы, о том, что различные террористические организации, подобно сообщающимся сосудам, обмениваются информацией и опытом по борьбе с противостоящими им силами. И рассматривая в этом ключе российский Северный Кавказ, часто приходится слышать о зеркальном сходстве его с другой болевой точкой планеты – Палестиной, точнее говоря, с сектором Газа.

Понятно, что отождествление этих конфликтов условное, так как Израиль и Газа – это всё-таки две автономные территории, разделённые многометровой бетонной стеной, а Северо-Кавказский федеральный округ – составная часть Российской Федерации. Но суть проблемы одна – наличие в регионах радикальной религиозной доктрины, предусматривающей уничтожение на определённой территории одного социума и миропорядка и воцарение других, победивших.
Для того чтобы расшифровать суть палестинизации северокавказского конфликта, рассмотрим далёкий средиземноморский анклав под интересующим нас углом зрения.

Итак, в результате переворота, произведённого в июле 2007 года, государственные учреждения Палестинской национальной автономии и её силы безопасности, а затем и весь сектор Газа перешли под контроль организации «ХАМАС» (Исламское движение сопротивления), признанной рядом стран террористической. С того времени Палестина раскололась на два враждебных образования: сектор Газа под управлением «ХАМАС» и Западный берег реки Иордан под протекторатом «ФАТХ» (Движение за национальное освобождение Палестины).

И если вторые худо-бедно пытаются выстраивать взаимоотношения с Израилем в мирном русле, то первые – открыто стремятся к войне. И это не удивительно, ведь программа «ХАМАС» предполагает уничтожение государства Израиль и его замену на мусульманскую теократию.

Это и есть первая точка соприкосновения террористов со Средиземноморья и с Северного Кавказа: группировка «Имарат Кавказ» тоже хочет уничтожения всего многоконфессионального Юга России и создания на его территории эмирата с шариатской формой правления.

Из совпадающих целей вытекают и тождественные средства их достижения. «ХАМАС» провозгласил освободительный джихад, определил категорию неверных в лице израильтян и по мере сил наносит по ним удары – то в виде неуправляемых самодельных ракет «Кассам», то в виде террористов-смертников. Причём при определении жертв этой агрессии присутствует принцип случайности, который оправдывается «хамасовцами» достаточно просто: невинных евреев нет.
В общем-то, те же принципы действуют в среде бандподполья на Северном Кавказе. Шовинизм по отношению к русским, как, впрочем, и к представителям некоренных народов Кавказа, здесь цветёт пышным цветом. И это органично ложится в канву так называемого «джихада»: кяфира (то есть лицо, исповедующее другую веру), по мнению «имаратчиков», без ущерба для религиозных чувств можно и ограбить, и изгнать из дома, и убить. Это, мол, разрешено в Коране.

В Газе, которую крышует «ХАМАС», включиться в малый бизнес и завести собственное дело можно лишь при условии, что ежемесячно ты будешь платить отступные правящему террористическому клану. В случае отказа предпринимателя убивают.
На Северном Кавказе «лесные» ещё, слава Аллаху, не добрались до руля власти. Но картина здесь не менее удручающая, чем в Палестине. Практически каждый месяц мы слышим об убийстве то в Кабардино-Балкарии, то в Ингушетии, то в Дагестане очередного предпринимателя. А уж процедура рассылки «флешек» бизнесменам давно уже стала притчей во языцех. И это криминальное давление на бизнес не то что не даёт ему развиваться, оно убивает его на корню.

Вот типичный частный пример, когда в Дагестане владельцу мебельных цехов пришлось свернуть своё дело, благодаря вмешательству «джихадистов». Имам Мамедов рассказал свою историю: «Когда мне пришла флешка от «дербентской группировки», я вначале обратился в полицию. Через неделю взорвали цех. Заявление я забрал, а взрыв мы списали на утечку газа. Требовали у меня два миллиона. Я сказал, чтобы разделили сумму на месяцы. У меня трое детей, рисковать ими я не решился. За деньгами в первый раз пришёл молодой парень. Но до этого, как я понял, неделю за мной следили. Я отдал ему деньги, а потом быстро продал свой бизнес и уехал с семьей в Азербайджан».

И такие случаи, к сожалению, не единичны.

Но, пожалуй, знаковое сходство палестинской Газы и российского Кавказ состоит в том, что боевики с обеих сторон активно пытаются втянуть в региональный конфликт наибольшее число гражданского населения. И вовсе неважно, в какой форме будет это вовлечение.

Вербовка в свои ряды новобранцев из числа малообеспеченных и необразованных сограждан и использование их в качестве пушечного мяса - это хотя и актуальная, но достаточно старая информация. Но вот другие методы, посредством которых у населения провоцируется ненависть к противоборствующей стороне и – плюс – о ней же создаётся негативное мнение в мировых средствах массовой информации, новы.

К примеру, в Газе «моджахеды» частенько используют для пуска своих ракет в сторону Израиля крыши больниц, школ, жилых домов и т.д. Они знают, что за этой ракетной атакой обязательно последует ответный удар, и будет он нанесён в то самое место, откуда стартовал смертоносный заряд. При таком раскладе жертвы среди мирного населения неизбежны. Вот вам и медиа-повод для обвинений в жестокости «кровавой израильской военщины». А дальше под давлением мировой общественности Тель-Авив просто обязан сесть с «ХАМАС» за стол переговоров, дабы пойти на какие-то уступки.
Этой же политики стали придерживаться и подручные Доку Умарова. Они также пытаются втянуть жителей кавказского меридиана в противостояние с законными властями, в первую очередь, местного уровня.

Здесь действуют уже не с помощью неуправляемых ракет, а посредством сочувствующих исламистам групп селян и горожан, а также общественных организаций с ярко выраженными наклонностями оппозиции власти. Цель у таких совместных мероприятий проста: посеять смуту и спровоцировать столкновения как минимум с полицией. И сверхзадачей для подстрекателей толпы в таких мероприятиях является кровопролитие (желательно, чтобы пострадало гражданское население). Тогда у теневых трибунов «Кавказского эмирата», спровоцировавших беспорядки, как и у их собратьев из Газы, пустивших неуправляемый заряд в сторону израильтян и получивших в ответ удар из высокоточного оружия, появляется повод кричать в интернете о кровавом режиме и неизбежной мести ему.

То есть общая стратегия радикалов, пытающихся расшатать государственные устои, - это максимизация жертв среди собственного народа.

Ярчайшим примером содружества «имаратчиков» с гражданским населением является, пожалуй, инцидент, произошедший 16 ноября 2012 года в Унцукульском районе Дагестана. Там около 500 жителей селения Гимры перекрыли движение на Гимринском мосту, тем самым заблокировав дорогу, соединяющую центр республики с девятью горными районами.

Эти действия селян были ответом на задержание правоохранителями в аэропорту Махачкалы троих гимринцев, подозреваемых в причастности к бандформированиям. Сколько водителей и пассажиров по вине этих распоясавшихся колобродников не прибыли вовремя к местам своего назначения – остаётся только догадываться.

Собравшаяся на мосту массовка требовала от полиции немедленного освобождения задержанных односельчан, мотивируя это непонятно откуда взявшейся уверенностью в их невиновности.

Ну а завершилась эта импровизированная акция протеста совсем по-хулигански. Прибывшие на заблокированный мост сотрудники полиции были закиданы камнями. Что и говорить: поведение, достойное представителей цивилизованного общества!

Но посмотрим в корень проблемы. Кто надоумил 500 человек массово подняться и совершить столь хамский поступок по отношению к 500 тысячам жителей тех девяти горных районов республики, которые связаны посредством Гимринского моста с равнинной её частью? Ответ лежит на поверхности. В Гимрах широко и свободно проповедуется салафизм, а значит, салафитская община велика и – как мы убедились – неплохо организована. Это сообщество людей с одной стороны поставляет новобранцев в «лес», с другой – противодействует законной власти на гражданском уровне.

И не секрет, что территориальный анклав этих людей, зовущийся в обиходе джамаатом, представляет собой палестинский сектор Газа в миниатюре. Здесь, как и в некоторых других селениях Кавказа, как будто окунаешься в другую реальность, в другой – отличный от привычного светского – миропорядок. Начинается с внешнего: дорога к селу уставлена табличками с именами Аллаха, а в самом селе женщины ходят закутанные в платки; по всем вопросам взаимоотношений сельчане обращаются не в суд или полицию, а решают дела и споры у дибира (прим. авт. – в Дагестане - имам). Из таких вот сообществ, варящихся в собственном соку при добавлении отнюдь не миролюбивого вероисповедания, и рождаются организации вроде боевого крыла «ХАМАС» и вооружённого подполья «Имарат Кавказ».

Из приведённых примеров видно, что две террористических организации и их окружение, находящиеся в разных странах за тысячи километров друг от друга, похожи необычайно и образом жизни и мышления, и методами борьбы с оппонентами. И, исходя из того, что меры, предпринимаемые Израилем по противодействию вылазкам того же «ХАМАСа» во всём мире признаны эффективными, нам можно было бы перенять отдельный опыт по нейтрализации террористическо-экстремистской угрозы. Но одно существенное различие ближневосточного и северокавказского конфликтов мешает копированию зарубежного опыта: Израиль и Палестина – это фактически два суверенных государства, к тому же разные по этническому составу, в то время как кавказские республики, поражённые вирусом религиозного радикализма, находятся в составе России, и люди, проживающие в них, разные по национальному составу, но на 100% граждане одной страны.
И всё-таки есть один основополагающий момент, который России не просто можно, а нужно перенять. Израильтяне перед угрозой терроризма представляют собой сплочённую нацию. Каждый понимает, что от его личной позиции и даже незначительного вклада зависит общая безопасность и жизнеспособность государства.

И если бы россияне были точно так же сплочены идеей национальной безопасности, взаимопомощи и единодушного противодействия любой деструктивной силе и идеологии, то та же межнациональная криминальная группировка «Кавказский эмират» была бы просто не жизнеспособна, как, впрочем, и какая-либо сектантская идеология, стремящаяся любой ценой взорвать наш и без того хрупкий мир.

Висхан Халидов